Пошто служдбу безопасности СПР возглавил Козьма Прутков?

(Фельетон)

Дорогой липецкий читатель, следящий за событиями в литературном мире, попробуй догадаться, от кого может быть создана Служба Безопасности в такой мирной организации, как Союз писателей России? Что-то мне подсказывает и совершенно точно, что только от своих же российских писателей.

А какие ещё недруги и шпионы могут быть? Их не может быть даже потенциально, в СПР чуть больше восьми тысяч человек, сообщество профессионально закрытое и по меркам страны небольшое. Вот и получается, что эта служба и создана от своих же писателей, с целью поддержания конфликта меж ними. Причём за всё время существования нашего союза такие жандармские структуры никогда не наличествовали и надобности в них совершенно не ощущалось.

Откуда же возник такой, с позволения сказать, «опасюн»? Возможно, что к рождению нежданного «опасюна» именно я и причастен. А дело было всё на том же выездном Секретариате в Мичуринске 29-30 октября 2019 года. На секретариат я опоздал на один день, а потому, бросив вещи и раздевшись в фойе культурно-досугового центра «Космос», выскочил на улицу в лёгком кожаном пиджаке нараспашку и майке к группе писателей во главе с Николаем Фёдоровичем. Был ветер и мокрый снег, на промозглой жгучей от холода погоде, одетых в теплые зимние куртки писателей изрядно «колбасило», но я стоял перед ними в лёгкой одежде без признаков замерзания или дискомфорта.

Полковник и его окружение сверлили меня оловянными глазами, не понимая, что происходит. Николай Фёдорович вроде у нас десантник, но уже задубел! Я не стал объяснять коллегам, что благодаря странному капризу матери-природы могу в лютую зиму ходить в майке (бывало в молодости), а сейчас не делаю этого, чтобы народ без нужды не пугать. Но впечатление, что полковник Иванов был сбит с толку, осталось, плюс ещё мой жёсткий характер, чуждый чинопочитанию.

Так это или нет, но возможный «опасюн», видимо, и привёл полковника к мысли о создании службы безопасности. Начальником столь ответственной структуры решили назначить самого головастого – Ивана Ерпылёва-Пруткова.

Что же представляют собой сегодня региональные писатели-шпионы, в целях защиты от коих и создавался тайный «Орден хлыща и пера-жала»? Должно быть, писатели-шпионы всё время роют на дорогах ямы, устраивают лесные завалы, подпиливают болгарками бетонные опоры мостов, отвинчивают на рельсах гайки, чтобы наш славный Председатель СПР Николай Фёдорович Иванов не мог попасть из пункта А в пункт Б и встретиться с коллегами и читателями, узнать об их чаяниях и нуждах. Всех пойманных писателей-шпионов Ерпылёв-Прутков расстреливает на месте. А с не пойманными кадрами сотрудничает за рубли и валюту на благо всего СПР.

Шпионы-писатели проникают на Комсомольский проспект, 13 старыми проверенными способами. Например, шляхтич Головкин преодолел контрольную полосу на огромных осиновых ходулях, к которым были приделаны верблюжьи копыта. Другой, ещё не раскрытый шпион Григорий Блехман, прилетел на безмоторном дельтаплане в роковой ночной тишине и тихой сапой поселился на чердаке у Николая Фёдоровича. На воздушном шаре, болтаясь от лёгкого ветра, спустилась с небес Лизок Хапланова. Москву-реку шпионы преодолевают вплавь, используя покрышки от трактора «Беларусь» или педальные мини-субмарины мокрого типа. На такой и приплыла из Прибалтики по Москве-реке Эмма Бирзините-Меньшикова, упорно суча лытками и даже не вспотев.

Достаточно было внимательно присмотреться к одежде этих господ. Костюмы на них всегда в крупную клетку, слегка поношены, с множеством потайных карманов, чтобы было удобно спрятать ампулу с ядом, пробирки со смертельными болезнями, пистолет-авторучку, шифровки и явки. А если бы Николай Фёдорович посмотрел на обувь, то легко заметил бы: башмаки на них всегда с широкими рифлёными подошвами, чтобы не утонуть в снегу или песке, а каблуки высокие и толстые – целая пачка валюты войдёт, а то и фунт нюхательного табаку – никакая собака след не возьмёт! Мог бы полковник догадаться и почему эти господа всё время носят коричневые бейсболки. Чтобы прятать под длинными козырьками свои нагло бегающие глазки и в любой момент притвориться грязью.

О том, что эти писатели – коварные шпионы, давно догадался Иван Ерпылёв-Прутков. Но хитрый начальник СБ не спешит раскрыть карты перед полковником Ивановым, потому что у него есть основания и Николая Фёдоровича считать шпионом. Он абсолютно уверен, что в голову полковника вживлен радиопередатчик, слюни Николая Фёдоровича изменены на генетическом уровне и представляют собой яд гремучей змеи, ноги у него на пуговичках и могут отстегиваться, позволяя быстрей уползти. Обо всех этих фактах начальник СБ Ерпылёв-Прутков регулярно уведомляет Минкульт и Минцифру. Но там упорно молчат, видимо, полагая, что брать полковника с поличным ещё не пришло время.

Очень опасается Ерпылёв-Прутков отравления Николая Фёдоровича. И к этому есть сёрьезные исторические основания. Иван Грозный играл в шахматы, но вдруг упал навзничь. Александр Невский умер, возвращаясь из похода. Юрий Долгорукий потерял сознание на пиру. Пётр Великий погиб в муках, не успев назвать преемника (ой, как актуально для СПР!). В считанные дни ушёл из жизни Николай I. Общество и писателей многие лета будоражат упорные слухи – отравили! И как тут не согласиться с известным римским оратором Марком Фабием Квинтилианом, сказавшим, что «труднее узнать яд, нежели врага». Не случайно в сонм олимпийских богов входила и Геката, повелительница теней подземного мира и специалист по ядам.

Из-за боязни отравления возник древний обычай чокаться. Причём, не символически, а со всей силой. Вино, выплескиваясь из одного кубка в другой, доказывало отсутствие в нём яда. Стало быть, нужна бдительность. Яства для главначписа пробуют кандидаты в СПР и, если не умирают в страшных судорогах, то приём в писательское братство открыт. Ерпылёв-Прутков заставил полковника принимать пищу, лежа на манер древнего римлянина, чтобы если и попадёт яд, то он бы дольше добирался до желудка.

Ерпылёв-Прутков помнил, что некоторые из правителей сами пробовали яд, а некоторые лечились с помощью опасных растений. Не удивляйтесь, если увидите, как Николай Фёдорович ест прямо в своём кабинете салат из белены и запивает компотом с мышьяком.

Одним из основоположников лечения и привыкания к ядам был царь Понта Митридат VI Евпатор. Пытаясь стать неуязвимым к ядам, Митридат регулярно принимал яды маленькими дозами и «привыкал» к их действию. В честь него привыкание к ядам токсикологи называют «митридатизмом». Он изучал растения, смешивал их соки и испытывал на себе действие полученных составов. Смеси царь также проверял на преступниках. Ерпылёв-Прутков это практикует на осужденных Пленумом или Секретариатом.

Ещё одно важное направление – моральный облик главначписа по части соблазна телесами писательниц и кандидаток в СПР. Стремясь не допустить плотского разложения, несущего пагубу для репутации председателя СПР, Ерпылёв-Прутков призвал к таинству своего Отца Пробирочного, и Коля Дорошенко крестным знамением наложил епитимью на случайные связи полковника, облачив Николая Фёдоровича во власяницу с погонами.

Но опаснее всего пропажа документов СПР и членских взносов. Однако, говорят, что они давно и так пропали, их масонская ложа «Роскусатель» выкрала. В неё норовят престарелые и беззубые писатели вступить, плачут голодные, злые. А как им не плакать, если супругам Дорошенко Николай Фёдорович стипендию Минкультуры выписывает! И кричат прохиндеи: «Вот Коля Дорошенко – писарчук, ему бы и ладно, но только не каждый год, а супруге-то за что?».

А тут ещё один писатель-шпион в туалете Минкульта кондуит обнаружил с таблицей одарённых премией Минкульта. И там сущий скандал: стипендию отписали втихаря писательнице Татьяне Дашкевич. А она – гражданка Белоруссии, уже два десятка лет проживает в трёх километрах от Минска в собственном теремке. Понятно, что в писательской организации города Ярославля ничего об этом не знают, там поди много алчущих стипендию Минкультуры получить, да еще на законных основаниях! А как спросят у Дорошенко, почему стипендию супруге дают, так он тут же выбегает из кабинета полковника с истошным воплем: «Караул, украинские дроны опять атакуют!». Потому, наверное, и генералу Константину Пуликовскому стипендию Минкультуры отписали. Так почему бы и нет? Службу Безопасности берданками вооружить требуется? Требуется. Да и при случае полковнику медальку от Минобороны справить можно – «дашь на дашь»…

Ещё беда приключилась, когда масонская ложа «Роскусатель» выдала вошедший в историю литературы компромат на самого Ерпылёва-Пруткова: «В ковидную ночь на 1 апреля 2020 г., возвратясь поздно домой с товарищеской попойки и едва прилегши на койку, он увидел перед собой голого полковника в эполетах, который, подняв его с койки за руку и не дав ему одеться, повлёк его молча по каким-то длинным и тёмным коридорам на вершину высокой и остроконечной горы, и там стал вынимать перед ним из древнего склепа разные драгоценные материи, показывая их ему одну за другою и даже прикладывая некоторые из них к его продрогшему телу. Ерпылёв-Прутков ожидал с недоумением и страхом развязки этого непонятного события, но вдруг от прикосновения к нему самой дорогой из этих материй он ощутил во всём теле сильный электрический удар, от которого и проснулся весь в испарине…».

А что поделаешь? Неизвестно, какое значение придавал Ерпылёв-Прутков этому видению, но, часто рассказывая о нём впоследствии, он всегда приходил в большое волнение и заканчивал свой рассказ громким возгласом: «В то же утро, едва проснувшись, я решил уйти из юриспруденции и подал в отставку. А когда вышла отставка, тотчас определился на службу в СБ к Николаю Фёдоровичу»!

Всё бы хорошо, но в тяжёлую дверь на Комсомольском проспекте 13, неожиданно постучали трое, одетых в сюртуки 19 века, молодых человека и говорят со смехом: «Вы пошто у нас Козьму Пруткова умыкнули и начальником Службы Безопасности Союза писателей России сделали? Отдайте, не то в суд подадим!». А Ваня Ерпылёв-Прутков уже с чёрного хода к ним с саквояжем оставшихся писательских денег бежит, в цилиндре и фраке при голубой манишке. Даже на растерявшегося полковника не взглянул, сиганул как заяц в карету-«Дормез» к господам-братьям и только пыль столбом по Комсомольскому прошпекту! Но в кабинете на своем столе оставил Николаю Фёдоровичу прощальную записку следующего непонятного содержания:

«В глубине всякой груди есть своя змея, а всякая человеческая голова подобна желудку: одна переваривает входящую в оную пищу, а другая от неё засоряется».

Вот поди и пойми, что он имел в виду…